Приключения ковбоя в Приморье

Типичный американец рассказал Деловой газете «Золотой Рог» о том, как можно делать бизнес на краю света

Кристофер Джеймс КЭМЕРОН - бизнесмен, бизнес-консультант, работающий с одной из торговых сетей во Владивостоке, рассказал Деловой газете «Золотой Рог» о своем взгляде на Россию, на бизнес, культуру, на мужчин и женщин, на трансгендеров и ковбоев, в общем выступил элементом народной дипломатии.

Интересно, что познакомился корр. «Золотого Рога» c Cи Джеем, как было положено в России в 90-х, в сауне. - Впечатлений от такого заведения, наверное, предостаточно?

- Да, баня это элемент чисто русской культуры. У нас ничего подобного нет, разве что Spa, но тут отличия, как минимум, в том, что все одеты. Вот это была моя первая неожиданность в России. И я сразу понял философию, которая за этим стоит. Это идея мужского клуба, в котором, когда потеешь голым с другими мужиками, врать не получается. - Согласен, ну а моей первой неожиданностью было увидеть иностранного владельца бизнеса, с ног до головы в наколках, в которых у нас совершенно другая публика ходит…

- У меня на теле примерно тридцать разных татуировок, и за каждой лежит какая-то история, каждая является своего рода напоминанием о каких-то событиях. Когда я одет по деловому, их не видно, единственное, что можно заметить, это длинные волосы и хвост, но это уже другая история. - А вот вы сказали, что в Америке тебя многие считают агентом КГБ, это серьезно?

- Говорят такое коллеги жены, мой брат почему-то думает, что я шпион, некоторые соседи считают так же. Но это от недостатка образования, потому что многие до сих пор не понимают, что Россия - это больше не СССР, что холодная война закончилась уже 25 лет назад, и что здесь от меня никому ничего не нужно, кроме моих знаний, касающихся бизнеса. Это распространенное заблуждение, так думать, если у вас какие-то близкие отношения с русскими людьми, тем более, появились друзья. - Как изменилось ваше представление о России?

- Первая мысль, которая была у меня: я еду в Россию? - потом следующим вопрос - я еду в Россию… а потом: Боже мой, я еду в Россию!

По сути мое представление о вашей стране сформировалось под впечатлениями детства. Я рос в годы холодной войны, у нас в школе были учебные тревоги: русские нападают, бомбят, ядерная война. С интернетом немного все по-другому, но все равно, влияние телевизора, устоявшихся представлений, было сильным. Тем более, во время проблем с Украиной, когда это все шло по новостям, а тут Дальний Восток; я тогда не понимал, что это другая часть мира. Ожидал увидеть здесь танки, кружащиеся над городом истребители, военные патрули, такой готовящийся к войне город, но, конечно, увидел в итоге совсем другое.

Ну и было, отчасти, представление, что все будут пьяны, в ушанках и шубах из медведей. Первое время у меня, конечно, ушло на то, чтобы акклиматизироваться, но очень быстро я понял, что все мое представление о России, все то, что мне говорили, это все совсем не так.

- В России я определенно научился терпению. Бизнес в Соединенных Штатах, он совершенно другой - умри, но сделай. Ты должен делать сейчас, не завтра, очень быстро. Или двигайся, или дай пройти. У нас есть такое выражение: даже если ты что-то не понимаешь, пытайся, хотя бы делай вид, что ты что-то делаешь, но старайся двигаться. Уже в первые пять минут в России я понял, что здесь всё совсем не так работает. - Например?

- Я заметил, что у вас есть такое увлечение документами или, я бы даже сказал, указаниями. В США как все происходит? Если я хочу, чтобы ты что-то сделал, я объясняю тебе, чего я хочу, и ты в процессе разбираешься, что и как делать. Есть какие-то препятствия на твоём пути - ты соображаешь, как их обойти. В Америке есть выражение - если не можешь повернуть направо, поверни три раза налево, и в итоге ты все равно повернешь направо. А в России подход такой: сначала надо сделать первый шаг, и пока ты его не сделаешь, следующий шаг ты тоже не совершишь.

Успешные компании, которые завоевывают глобальные рынки, по директивам не работают. Потому что к моменту, как ты разработаешь свод правил, процесс уже полностью поменяется. - Это касается крупных компаний в США?

- Это касается и маленьких компаний, потому что вне зависимости от того, десять у тебя сотрудников или десять тысяч, концепции в бизнесе работают одинаково. У нас компании, в которых сейчас десятки тысяч сотрудников, начинали когда-то с десяти. Тот же самый Amazon, который уже готов покорить весь мир, открыл парень, который в гараже продавал книги жены. - А что, на ваш взгляд, отличает компанию, которая вырастет до огромной организации, от той, что так и останется маленькой?

- Есть два важных условия. Из них первое - это принятие бизнеса в интернете. Будь это соцсети, будь это интернет-магазин компании или свой сайт. Жизненно важно для бизнеса использование продаж через интернет, которые можно делать и через свой интернет-магазин, и через тот же facebook или instagram.

И второе, мне кажется, даже более важное, чем первое, это способность подстраиваться к условиям рынка. Потому что есть маленькие компании, у которых есть свои идеи, работающие для десяти магазинов, но когда они вырастают до ста магазинов, эти идеи перестают работать. То же самое - когда у тебя сто магазинов, велика вероятность, что твои идеи не будут работать, когда у тебя их будет тысяча. Потому что, если у тебя десять магазинов, в каждом из них разные процедуры, разные процессы, этим становится невозможно управлять. Поэтому одна из самых важных вещей - это стандартизация своих процессов и воспроизведение их по мере роста.

И еще важно поймать момент, когда нужно внедрять или искать эти идеи, почувствовать, что нужна какая-то трансформация. Должно быть чутье, что ли, когда ты еще не знаешь, что конкретно делать, но уже чувствуешь, какое решение будет правильным, в какую сторону двигаться. То есть это способность пойти на просчитанный риск.

А интернет - огромное поле сейчас в Соединенных Штатах, это очень важная штука. Я могу дома сказать на колонку: мне нужно молоко, и оно у меня дома появится. Это тенденция, в которой двигается мировой рынок, и если ты не извлекаешь из нее выгоду, если ты этим не пользуешься, если ты в это не включен, то как бизнес ты умираешь.

У нас закрывается крупнейшая компания по продажам игрушек, потому что они не поверили в интернет. На самом деле они отдали свой бизнес Amazon, через который игрушки из этой компании заказывались, и в какой-то момент люди перестали приходить в их магазины. - Нравятся ли вам русские женщины?

- Русские женщины мне нравятся, но я женат и люблю свою жену. Скажем так, было определенное представление о том, как они будут выглядеть; могу сказать только, что оно оправдалось. - Но мы видим такую тенденцию западных стран, когда мужчинам не только женщины нравятся. Хотелось бы узнать, что в Америке в этом плане происходит, ваш взгляд…

- Да, есть такая тенденция, но я с этим взглядом не согласен. Этого нет в моем воспитании, и я не верю, что с моральной точки зрения, это правильно.

- Да, я стараюсь вести себя в соответствии с этими убеждениями. Но ковбой, конечно, в кавычках, потому что настоящих, тех самых западных ковбоев уже не осталось. Я перевез на ранчо свою семью из города, я вожу пикап, я хожу на рыбалку и стараюсь держать свою семью подальше от мест, где происходят все эти вещи. Поскольку мы живем в сельской местности, куда бы ты ни пошел, там всего два туалета - мужской и женский, в то время как в Калифорнии, откуда мы уехали, их может быть три или четыре. То есть дополнительный туалет для мужчин, которые считают себя женщинами или туалет для мужчин, которые ничем себя уже не считают. Есть люди, которые себя идентифицируют с большим количеством разных вещей - с лягушками, например. Это все выходит из-под контроля, по-моему, сейчас. - То есть реально вы сталкиваетесь с таким явлением, как родитель номер один, родитель номер два?

- Да, конечно, когда в документах нельзя писать, что ты отец или мать. Сейчас во многих местах стараются уйти от привязки к полу, даже в водительских правах ты можешь выбрать отсутствие гендера. Это про дискриминацию или про оскорбление чьих-то чувств, есть много ситуаций, есть много документов, в которых нет четкого разделения: родитель мужчина или женщина. - Один мой знакомый, полярник, сказал мне, что в международных экспедициях он бывал с американцами, французами, немцами, очень многими представителями разных стран, и как ни странно, во многих экспедициях ему легче всего было с американцами, и это было взаимно.

- Ну я сегодня как раз утром об этом думал, что я вот сегодня такой «голос Америки», и то, что я скажу, будет воспринято как «так говорят американцы». И вдруг этот пример с Северным полюсом. Тут важно то, что он имел дело и ладил с одним человеком. То есть они были в конкретном месте и делали конкретную работу, но это не было общением американца дома в его естественной среде. Они не ходили по ресторанам, не жили в одном районе, не ходили вместе куда-то погулять, и поэтому может сложиться такое, скажем, неправильное представление. Это был один американец, один из десятков миллионов жителей страны, и судя по тому, что он был в экспедиции на Северном полюсе, скорее всего это был один из лучших представителей нашего общества.

А есть средние представители или ниже среднего, которых сейчас, к сожалению, становится все больше и больше. Или есть я, и есть люди, допустим, из Сан-Франциско, которые совсем не похожи на меня. Могу сказать, что я видел здесь много разных людей из разных социальных классов с разным уровнем достатка, занимающихся разными вещами, и я могу сказать, что культурно мы, американцы, и русские как народ, - не как люди, то есть человеческие существа, - мы разные. Мы по-разному себя ведем, мы по-разному реагируем на одно и то же, и мы по-разному ценим одни и те же вещи. - Благодарю вас за такую откровенность, и за то, что вы приняли решение рассказать об этом буквально за одну секунду.

- Да я не знал, было ли это приглашение взаправду или так. Но я подумал, если соглашусь, решат, что я храбрый человек. Пусть убедятся, какой смелый человек с ними работает.

ВОПРОС РЕБРОМ - Что можно было добавить, на твой взгляд, Америке от России, и наоборот?

- Одна из вещей, которые я вижу здесь, но которые перестал замечать в Америке, это то, что здесь россияне осознают себя россиянами. Я слышал перед приездом, в одном из интервью ПУТИН говорил, что если ты русский, веди себя как русский, веди себя ответственно по отношению к своим людям, работай во благо своей страны. В США, мне кажется, американцы перестали быть американцами, и даже если ты где-то на улице скажешь: «я - американец», тебя могут арестовать, за то что ты ведешь себя как расист. Вот этого убеждения в том, что американцы должны вести себя как американцы, во благо своей страны, я сейчас не вижу.

Допустим, когда я еду по Владивостоку, я вижу людей, и неважно, победней или побогаче они одеваются, то, как они это делают, как ведут себя, все говорит о том, что перед тобой – русские. Вот это - одна из тех вещей, которые я бы вернул обратно в нашу страну.

Дмитрий КОЖЕВНИКОВ. Газета "Золотой Рог", Владивосток.