Остров приморца Кожемяко

Успешный приморский рыбопромышленник нашел свое место в политике только за пределами края

Олега КОЖЕМЯКО вполне можно считать человеком Дальнего Востока. Он вел бизнес в Приморье и на Камчатке, избирался губернатором в Корякии, Амурской области, последние два года возглавляет Сахалинскую область. Нефтегазовый комплекс - это экономическая опора и парадный фасад островного региона. Но с этой «иглы» региону придется когда-то слезать. И чем быстрее, тем лучше.

- Олег Николаевич, вы прижились на Сахалине, он стал для вас близким? Или это просто место работы?

- Уже да. Но мы приняли друг друга не с первого знакомства, не в марте, когда состоялось назначение… Первые месяцы работы на Сахалине эмоционально для меня были просто тягостными. После ареста губернатора и ряда его подчиненных обстановка в правительстве области была очень сложной. Именно в это время произошло крушение судна «Дальний Восток», и вся тяжесть по организации приема родственников, транспортировки погибших моряков, в том числе иностранных, легла на наши плечи. Весна со своей традиционной сахалинской погодой - листвы еще нет, то дождь, то снег - была гнетущая…

Сахалин открылся мне только летом, когда все начало расцветать. Я увидел родное для меня море, совершенно удивительную природу. Остров прекрасен и зимой, когда здесь много снега и просто рай для лыжников, и летом. Здесь можно путешествовать, если на это есть время (смеется), заниматься спортом, рыбачить. Но человек начинает прикипать к какому-то месту тогда, когда его связывают с ним какие-то переживания, эмоции, когда появляются какие-то значимые дела и ты понимаешь, что твое участие здесь было не зря.

Дальше уже было знакомство с людьми, познание их, появились какие-то человеческие отношения.

- В человеческом плане на кого опираетесь на Сахалине? Вашу команду не раз уже обвинили в том, что «понаехали тут».

- В первое время, когда начал формировать команду, вообще ходил как по минному полю. Начинаешь рассматривать кандидатуру, упираешься в ограничения, связанные с делами моего предшественника. Это очень сильно ограничивало. На этапе становления особенно важно было опираться на людей, в которых ты точно уверен, которые разделяют твои взгляды. Пришлось приглашать из других регионов.

Сейчас больше узнаю людей, мне более понятны те, кто раньше работал в правительстве области. Мне удобно работать с ними, поскольку они знают не только сам регион, но и людей, сами носители островного менталитета. Этот их опыт бесценен, но нужно было время, чтобы все встало на свои места, укрепилось доверие. Опасный профицит

- Сахалин представляется лакомым кусочком, с хорошим профицитным бюджетом. Ни у одного региона нет таких возможностей… Хотя, похоже, все это скоро может закончиться. В силу нефтегазовой конъюнктуры уже явно начинает обозначаться траектория падения бюджетных доходов.

- Хороший бюджет - это замечательно, но есть опасность… Когда есть деньги, начинаешь терять реальность, пропадает стимул искать иные решения, пошел - купил, а когда их недостаточно, начинаешь думать, как экономно потратить, как заработать, ищешь варианты. Честно скажу, на Сахалине никто особенно не искал новых путей и не ориентировался на рыночные правила.

Поэтому прошлой весной мы объявили на Сахалине новую экономическую политику - НЭП. Поставлена задача создать для инвесторов и бизнеса самые конкурентные условия, учитывающие нашу островную специфику: сложную логистику, климатические условия, дороговизну труда и прочая.

- Тем не менее, несмотря на все усилия вашей команды, Сахалинская область неожиданно снизила свои позиции в Инвестиционном рейтинге регионов России. В ваш адрес прозвучала критика полпреда президента по этому поводу…

- Будем разбираться, что не так. Хотя я уже сейчас вижу, что многие параметры, которые положительно влияли на наши позиции, почему-то просто не были учтены при составлении рейтинга. Но это не меняет дела. Наша цель - создание лучших условий для бизнеса, и мы с этого пути не сойдем.

Я смотрю и на объективные результаты. За прошлый год по росту объема ВРП мы вторые в Дальневосточном федеральном округе, на первом месте по инвестициям в основной капитал. А это не только нефтегазовый комплекс, но и сельское хозяйство, строительство. Хороший драйвер - жилье: мы в прошлом году сдали по 0,68 кв. м на человека, заняв пятое место в России по этому показателю. Посмотрите, какое количество дорог в асфальтобетон закатали.

А что касается прочности бюджета, в чем вы выразили сомнение, то хочу уверить: все у нас будет хорошо. Поля для лютиков

- Вы тут сказали о развитии по рыночным правилам, но насколько это возможно для островной территории? То же сельское хозяйство, в которое вы сейчас «уперлись», объявив приоритетом, может быть рыночной отраслью?

- То, что на Сахалине все необходимое можно вырастить, - это факт. Еще живы герои социалистического труда, добивавшиеся рекордных урожаев и надоев. Есть возможность развивать животноводство. Все было потеряно за последние годы, а область стала закупать продукты питания на материке. Выиграли от этого ее жители? Конечно, нет. Доставка стоит больших денег, плюс ты не привезешь свежих продуктов, не будешь же молоко самолетом доставлять.

Сахалинцы стали в массе своей употреблять не совсем свежую продукцию, только в замороженном виде. Мы постоянно зависели от рынка страны. Поэтому было принято решение найти такие компании, которые бы могли обеспечить быстрое развитие сельского хозяйства. У них должен быть успешный опыт реализации крупных проектов. Малый бизнес в этой отрасли нужно поддерживать, но маленькими хозяйствами проблему не решишь.

Нас иногда упрекают, что мы бюджетные средства тратим, поддерживая частные компании. Но на Сахалине, Камчатке можно без таких трат накормить население? Так лучше мы будем тратить их на свой регион, чем отправлять бюджетные деньги за его пределы на закупку замороженной продукции. Вот и вся логика. Она базируется еще и на понимании того, что ни одна компания не будет вкладывать многомиллиардные инвестиции в расчете на то, что их окупаемость будет обеспечена лет через 25! Поэтому и были приняты различные формы поддержки: это и кредитование под низкий процент со стороны Корпорации развития Сахалинской области, компенсация определенных затрат. Я не вижу ничего страшного в том, что мы вкладываем областные деньги в госпредприятия, а потом, увеличив капитализацию, можем предложить их бизнесу. Но только тому, повторяюсь, кто имеет опыт работы по управлению подобными комплексами. У нас нет в сельском хозяйстве области ни одного крупного инвестора, который бы не имел опыта в управлении подобными проектами.

- Это вы предвосхищаете мой вопрос: почему приморцы? Его же вам, наверное, многие задают, намекая на ваши приморские корни…

- Да, говорят: «Непонятно откуда пришли, из Приморья - «Мерси», «Грин Агро». Да слава богу, что они наконец-то начали у нас работать, до этого толкались несколько лет по кабинетам и не могли пройти «рубеж». В Приморье «Грин Агро» - это лучшая молочная компания и по качеству молочной продукции, и по эффективности бизнеса.

- А откуда возникла история с министром сельского хозяйства, который сегодня находится под следствием?

- Это непонятные для меня процессы и обвинения. Построена животноводческая ферма, в которую будет переведен скот, колхоз получил землю, что позволило ему увеличить капитализацию. Хочу сказать, что сельское хозяйство в Сахалинской области находилось в страшном упадке, землю толком вообще никто не обрабатывал, в лучшем случае подсевали многолеткой, занимались сенокошением и получали денежные дотации из бюджета на покупку комбикормов. Но земля-то зарастала, заболачивалась и сегодня потребует немало труда, чтобы ее поднять, чтобы она давала реально плоды. И это помогут сделать в том числе приморские компании, которые прописались на Сахалине. Счастье с одним неводом

- Если смотреть на область глазами бизнесмена, то что, на ваш взгляд, кроме рыбы, может быть здесь рыночно успешным, какой бизнес?

- В рыбном комплексе Сахалина на сегодняшний день тоже не все так гладко. Бизнес хорошо идет только у нескольких устоявшихся компаний, а перерабатывающие заводы можно по пальцам пересчитать. При этом мы видим, как много береговых предприятий строит Камчатка, которая в свое время смогла создать правильную систему распределения рыбных участков. Это были конкурсы, победить в которых больше шансов было у тех, кто имел береговую переработку, близкую к местам вылова.

Сахалин пошел по другому пути, он перезакрепил участки. В результате получилось много пользователей, которые, условно говоря, часто имеют всего по одному неводу. Это никак не стимулирует их строить заводы, достаточно на сезон поставить пару контейнеров и плиточную заморозку. Вкладываться не нужно, поскольку он не владеет речкой, он не несет за нее ответственность. Кто-то может побраконьерить вечером, заготавливая икру, таким образом вырезаются нерестилища. И мы уже чувствуем последствия этой ситуации.

А если бы это был крупный собственник, который вложился бы в современный завод, работающий не только в сезон, то он был бы заинтересован в долгосрочной политике, чтобы рыба была всегда, иначе он просто не окупит свои инвестиции. До вечера воскресенья

- Третья тема, о чем чаще всего вы говорите с восторгом, - это туризм. Я согласна, не понаслышке знаю: Сахалин и Курилы - это туристический рай. Но пока не будет нормальной логистики, ничего нельзя будет сделать.

- Нужно разделять туристическую логистику и в целом транспортное сообщение с островами. Мы разработали и запускаем туристический продукт, который будем продвигать через турагентства - неважно, наши, региональные, владивостокские или московские, - для которого предусмотрена существенная скидка на билеты. Будем компенсировать транспортные расходы организованным группам туристов, точечно, целенаправленно используя бюджетные средства для решения конкретной задачи.

В целом же субсидировать билеты, думаю, нецелесообразно. К нам на Сахалин и Курилы едет много гастарбайтеров, едут на путину заработать деньги. Когда билет стоит дороже, собственник бизнеса подумает, кого же выгоднее брать на работу: приезжих, заплатив им приличные деньги за переезд, обеспечив проживание и т. д., или все-таки местных жителей, которые сами питаются и живут в своих домах. Нужно просто им платить чуть больше.

ВОПРОС РЕБРОМ - Не боитесь оступиться, что-то сделать не так?

- Чего боюсь? Землетрясения, наверное. Я знаю, что это такое, по работе в Корякии. Не дай Бог. Когда ты знаешь, что не крадешь, не берешь взятки и твое ближайшее окружение этого не делает, то, даже если у кого-то есть желание что-то найти, тебе не должно быть страшно. Правда все равно восторжествует.

Я не боюсь наветов, я на Дальнем Востоке родился и вырос, здесь родились мои родители, в 1902-м сюда пришли оба мои деда. В нашей семье есть репрессированные, а потом реабилитированные, и это не умалило их вклада в освоение этой земли. Дети получили образование и работают на этой земле. Нужно просто делать свое дело. Какие бы условия ни подтачивали, если человек имеет внутренний стержень, он всегда будет тверд и не разменяет себя. Нужно двигаться вперед при любых обстоятельствах, выполнять те задачи, которые были обозначены населением, которые считаешь важными.

Лариса ЛАРИНА.

Газета "Золотой Рог", Владивосток